846
11
Родился он в городе Архангельске, в семье потомственного морехода и корабельного мастера. Ещё в школьные годы Борис Викторович стал записывать северные народные сказки, былины, песни. Это стало основой его творчества. Сказки Шергина написаны языком ярким, образным, своеобразным. Его любят и с интересом читают в наши дни и дети и взрослые.
×
Дом был, стоял добрым порядком и на гладком месте, как на бороне.
В дому отец жил с сыновьями.
Старших и врать не знай, как звали, а младшего всё Шишом ругали.
Время ведь как птица: летит — его не остановишь. Вот Шиш и вырос. Братья — мужики степенные, а он весь — как саврас без узды. Такой был Шиш: на лбу хохол рыжий, глаза как у кошки. Один глаз голубой, другой как смородина. Нос кверху.
Начнёт говорить, как по дороге поедет: слово скажет — другое готово.
А ловок был — в рот заедет да и поворотится.
Рано Шиш начал шуточки зашучивать. У них около деревни, в лесу, барин с барыней землю купили. Домок построили, садик развели. До людей жадные и скупые были, а между собой жили в любви и согласье, всем на удивленье. Оба маленькие, толстые, как пузыри. По вечерам денежки считали, а днём гуляли, сады свои караулили, чтобы прохожие веточки не сорвали или травки не истоптали. У деревенских ребят уши не заживали всё лето — старички походя дрались, а уж друг с другом одни нежности да любезности.
Шиш на них давно немилым оком смотрел:
— Ужо я вам улью щей на ложку!
И случай привёлся. Забралась в лес старушонка из дальней деревни за грибами. Ползала, ширилась да и заблудилась.
И заревела:
— О-о! Волки съедят!
Шиш около шнырял:
— Бабушка, кто тебя?
— У-у, заблудилась!
— Откуда ты?
— Из Горелова.
— Знаю. Выведу тебя, только ты мне сослужи службу...
Шиш и привёл её к барской усадебке:
— Видишь, в окне баринок сидит, спит за газетой?
— Ну, не слепая, вижу.
В дому отец жил с сыновьями.
Старших и врать не знай, как звали, а младшего всё Шишом ругали.
Время ведь как птица: летит — его не остановишь. Вот Шиш и вырос. Братья — мужики степенные, а он весь — как саврас без узды. Такой был Шиш: на лбу хохол рыжий, глаза как у кошки. Один глаз голубой, другой как смородина. Нос кверху.
Начнёт говорить, как по дороге поедет: слово скажет — другое готово.
А ловок был — в рот заедет да и поворотится.
Рано Шиш начал шуточки зашучивать. У них около деревни, в лесу, барин с барыней землю купили. Домок построили, садик развели. До людей жадные и скупые были, а между собой жили в любви и согласье, всем на удивленье. Оба маленькие, толстые, как пузыри. По вечерам денежки считали, а днём гуляли, сады свои караулили, чтобы прохожие веточки не сорвали или травки не истоптали. У деревенских ребят уши не заживали всё лето — старички походя дрались, а уж друг с другом одни нежности да любезности.
Шиш на них давно немилым оком смотрел:
— Ужо я вам улью щей на ложку!
И случай привёлся. Забралась в лес старушонка из дальней деревни за грибами. Ползала, ширилась да и заблудилась.
И заревела:
— О-о! Волки съедят!
Шиш около шнырял:
— Бабушка, кто тебя?
— У-у, заблудилась!
— Откуда ты?
— Из Горелова.
— Знаю. Выведу тебя, только ты мне сослужи службу...
Шиш и привёл её к барской усадебке:
— Видишь, в окне баринок сидит, спит за газетой?
— Ну, не слепая, вижу.
— Ты постучи в окно. Барин нос выставит, ты тяпни по плеши да скажи: «На! Барыне оставь!»
— Как же это я благородного господина задену? Они меня собаками затравят!
— Что ты! Они собак не держат, сами лают.
— Ну, что делать, не ночевать в лесу... Побежала старуха к дому, стукнула в раму:
— Барин, отворьте окошко!
Толстяк высунулся, кряхтит:
— Кто там?
Старушонка плюнула в ладонь, размахнулась да как дёрнет его по плеши:
— На! Барыне оставь!
А сама от окна — и ходу задала.
Ну, её Шиш на Русь вывел.
Этот баринок окошко захлопнул, скребёт затылок, а барыня уж с перины ссыпалась:
— Тебе что дали?
— Как — что дали?..
— Я слышала, сказали: «На, барыне оставь».
— Ничего мне не дали!
— Как это ничего? Давай, что получил.
— Плюху я получил.
— Плюшечку? Какую? Мяконьку?
— Вот какую!
И началась тут драка. Только перья летят. Вот что Шиш натворил.
— Как же это я благородного господина задену? Они меня собаками затравят!
— Что ты! Они собак не держат, сами лают.
— Ну, что делать, не ночевать в лесу... Побежала старуха к дому, стукнула в раму:
— Барин, отворьте окошко!
Толстяк высунулся, кряхтит:
— Кто там?
Старушонка плюнула в ладонь, размахнулась да как дёрнет его по плеши:
— На! Барыне оставь!
А сама от окна — и ходу задала.
Ну, её Шиш на Русь вывел.
Этот баринок окошко захлопнул, скребёт затылок, а барыня уж с перины ссыпалась:
— Тебе что дали?
— Как — что дали?..
— Я слышала, сказали: «На, барыне оставь».
— Ничего мне не дали!
— Как это ничего? Давай, что получил.
— Плюху я получил.
— Плюшечку? Какую? Мяконьку?
— Вот какую!
И началась тут драка. Только перья летят. Вот что Шиш натворил.
Зима была лютая. Выскочил Шиш однажды на улицу, выдернул жердь из огороды и стал рубить. А мимо проезжают барин с барыней на тройке:
— Эй, мужик! Зачем забор на дрова рубишь?
— Не я рублю — нужда рубит!
— Что значит нужда?
— Неужто нужды не видали?
— А она что, где?
— Где? В чистом поле, под горкой.
— Мы желаем посмотреть. Проводи нас туда заместо прогулки.
Люди бы за ум, а Шиш за дело.
Уселся в господские сани и поехал в чисто поле.
Ехал, ехал, дале надоело.
Остановил коней:
— Дальше конями не проедешь. Ежели угодно, полем пройдитесь пешком. Нужда — она вон где: вправо, четвёрта горочка слева, куда галка полетела...
Господа из саней вылезают:
— Эй, мужик! Мы прогуляемся туда, а ты покарауль тройку.
— Пожалста.
Вот и полезли барин с барыней по снегу. К горке подойдут, другу завидят, эту осмотрят, вдали четвёрта блазнит. А нужды этой, кабыть, не сидит нигде...
Ну, они бродят, а Шиш своё дело правит. Тройку выпряг, на коренника сел да с конями в свою деревню ускакал. Сани в поле на дороге покинул.
А барин с барыней бродят по колено в снегу да по пояс ныряют. Умаялись, упыхались. К вечеру еле-еле по старым своим следам на дорогу к саням выгреблись.
Сани-то на месте, а лошадей нет.
И поругались, и поплакали... Вот где нужда-то!
Барин говорит:
— Придётся вот что: ты за одну оглоблю возьмись, я за другую. Так и повезём сани!
— Эй, мужик! Зачем забор на дрова рубишь?
— Не я рублю — нужда рубит!
— Что значит нужда?
— Неужто нужды не видали?
— А она что, где?
— Где? В чистом поле, под горкой.
— Мы желаем посмотреть. Проводи нас туда заместо прогулки.
Люди бы за ум, а Шиш за дело.
Уселся в господские сани и поехал в чисто поле.
Ехал, ехал, дале надоело.
Остановил коней:
— Дальше конями не проедешь. Ежели угодно, полем пройдитесь пешком. Нужда — она вон где: вправо, четвёрта горочка слева, куда галка полетела...
Господа из саней вылезают:
— Эй, мужик! Мы прогуляемся туда, а ты покарауль тройку.
— Пожалста.
Вот и полезли барин с барыней по снегу. К горке подойдут, другу завидят, эту осмотрят, вдали четвёрта блазнит. А нужды этой, кабыть, не сидит нигде...
Ну, они бродят, а Шиш своё дело правит. Тройку выпряг, на коренника сел да с конями в свою деревню ускакал. Сани в поле на дороге покинул.
А барин с барыней бродят по колено в снегу да по пояс ныряют. Умаялись, упыхались. К вечеру еле-еле по старым своим следам на дорогу к саням выгреблись.
Сани-то на месте, а лошадей нет.
И поругались, и поплакали... Вот где нужда-то!
Барин говорит:
— Придётся вот что: ты за одну оглоблю возьмись, я за другую. Так и повезём сани!
Барыня не слушает:
— Ни за какую оглоблю я браться не намерена! Хочешь, так впрягайся, а я, в крайнем случае, сбоку, впристяжку.
Делать нечего, впрягся барин в корень, а барыня впристяжку. Поволокли сани. Подвезут да отдохнут, подъедут да посидят.
Заблудились в великих снегах.
Очень хорошо они теперь нужду узнали!
— Ни за какую оглоблю я браться не намерена! Хочешь, так впрягайся, а я, в крайнем случае, сбоку, впристяжку.
Делать нечего, впрягся барин в корень, а барыня впристяжку. Поволокли сани. Подвезут да отдохнут, подъедут да посидят.
Заблудились в великих снегах.
Очень хорошо они теперь нужду узнали!
Шиш по своим делам в город пошёл. Дело было летом, жарко. Впереди едет дядька на лошади. Шиш устал, ему хочется на лошадке подъехать. Он и кричит этому дядьке:
— Здравствуйте, Какой-то Какойто-вич!
Дядька не расслышал, как его назвали, только понял, что по имени и отчеству. Он и кричит Шишу:
— Здравствуйте, молодой человек!
А Шиш опять:
— Как супруга ваша поживает, как деточки?
Дядька говорит:
— Благодарим вас, хорошо живут. А если вы знакомый, так присаживайтесь на телегу, подвезу вас.
Шишу то и надо, сел рядом с дядькой. А Шиш молча сидеть не может. Он только тогда молчит, когда спит.
Он говорит:
— Дяденька, давайте играть в рифмы.
— Это что такое — рифмы?
— А давайте так говорить, чтоб складно было.
— Давай.
— Вот, дяденька, как твоего папашу звали?
— Моего папашу звали Кузьма.
Шиш говорит:
— Здравствуйте, Какой-то Какойто-вич!
Дядька не расслышал, как его назвали, только понял, что по имени и отчеству. Он и кричит Шишу:
— Здравствуйте, молодой человек!
А Шиш опять:
— Как супруга ваша поживает, как деточки?
Дядька говорит:
— Благодарим вас, хорошо живут. А если вы знакомый, так присаживайтесь на телегу, подвезу вас.
Шишу то и надо, сел рядом с дядькой. А Шиш молча сидеть не может. Он только тогда молчит, когда спит.
Он говорит:
— Дяденька, давайте играть в рифмы.
— Это что такое — рифмы?
— А давайте так говорить, чтоб складно было.
— Давай.
— Вот, дяденька, как твоего папашу звали?
— Моего папашу звали Кузьма.
Шиш говорит:
Я твоего Кузьму
За бороду возьму!
За бороду возьму!
Дядька говорит:
— Это зачем же ты моего папашу за бороду брать будешь?
Шиш говорит:
— Это, дяденька, для рифмы. Скажи, как твоего дедушку звали.
— Моего дедушку звали Иван.
Шиш говорит:
— Это зачем же ты моего папашу за бороду брать будешь?
Шиш говорит:
— Это, дяденька, для рифмы. Скажи, как твоего дедушку звали.
— Моего дедушку звали Иван.
Шиш говорит:
Твой дедушка Иван
Посадил кошку в карман.
Кошка плачет и рыдает
Твово дедушку ругает.
Посадил кошку в карман.
Кошка плачет и рыдает
Твово дедушку ругает.
Дядька разгорячился:
— Это зачем мой дедушка будет кошку в карман сажать? Ты зачем такие пустяки прибираешь?
— Это, дяденька, для рифмы.
— Я вот тебе скажу рифму: тебя как зовут?
— Меня зовут... Федя.
Дядька говорит:
— Это зачем мой дедушка будет кошку в карман сажать? Ты зачем такие пустяки прибираешь?
— Это, дяденька, для рифмы.
— Я вот тебе скажу рифму: тебя как зовут?
— Меня зовут... Федя.
Дядька говорит:
Если ты Федя,
То поймай в лесу медведя,
На медведе поезжай,
А с моей лошади слезай!
То поймай в лесу медведя,
На медведе поезжай,
А с моей лошади слезай!
— Дяденька, я пошутил. Меня зовут не Федя, а Степан.
Дядька говорит:
Дядька говорит:
Если ты Степан,
Садись на аэроплан.
На аэроплане и летай,
А с моей лошади слезай!
Садись на аэроплан.
На аэроплане и летай,
А с моей лошади слезай!
— Дяденька, это я пошутил.
Меня зовут не Степан, а... Силантий.
Дяденька говорит:
Меня зовут не Степан, а... Силантий.
Дяденька говорит:
Если ты Силантий,
То с моей лошади слезантий!
То с моей лошади слезантий!
— Что ты, дяденька, такого и слова нет — «слезантий».
— Хотя и нет, всё равно слезай!
Шишу и пришлось слезать с телеги. Так ему и надо. Если тебя добрый человек везёт на лошадке, ты сиди молча, а не придумывай всяких пустяков.
Шишу и пришлось слезать с телеги. Так ему и надо. Если тебя добрый человек везёт на лошадке, ты сиди молча, а не придумывай всяких пустяков.
PS
Откорректировал иллюстрации.
Откорректировал иллюстрации.
Ссылки по теме:
- Иллюстрации, созданные из сотен других иллюстраций
- Иллюстрации Nikita Veprikov
- Сцены из знаменитых фильмов в рисунках Джожа Кули
- Иллюстрации на купюрах евро
- Детские иллюстрации превратились во взрослые картины
Новости партнёров
реклама
